sex mother daughter

Lunch Break Julia Reaves Sexy Lesbian Feet Worship Drunk Huge Toy Fuck Doggystyle Alice Bell In Model House Beat Your Meat While We Tease You Joi Until Cum

21 февраля. "Насретдин в Бухаре"

Обсуждение в зале:

Артём Ким, художественный руководитель Ансамбля Omnibus: Спасибо всем, кто остался на обсуждение. На прошлом фестивале мы попробовали в виде эксперимента проводить обсуждения ежедневно и эксперимент оказался удачным и очень интересным. Потому что выяснилось, что мы не всегда знаем, кто наш зритель, о чем он думает, что ему интересно и неинтересно. Выяснилось, что наш зритель очень образованный, начитанный, с широким кругозором. Поэтому с самого начала мы решили, что будем продолжать обсуждения - для нас важна обратная связь с вами.

На нашем сайте, адрес которого мелькает на экране (onnibusensemble.asia), вы можете прочитать стенограммы обсуждений на фестивале прошлого года...

Хотелось бы обсудить две темы. Во-первых, вопрос о том, какие впечатления у вас сложились от сегодняшнего проекта? Именно проекта, ведь это не спектакль и не фильм. Вторая тема, впечатления от самого фестиваля, мне даже более интересна. Потому что все вечера фестиваля будут абсолютно разными. Сегодня у нас фильм советский, завтра - японский. Следом – абсолютно экспериментальный проект, о котором даже за два дня до показа трудно сказать, что из него получится – он по-настоящему креативный и ультрасовременный.

И к нам на фестиваль мы пригласили целый ряд людей, так или иначе связанных с визуальными искусствами: видеоартистов, фотохудожников, живописцев, – словом, художников в широком смысле этого слова. Пригласили не только, чтобы художники посмотрели наши проекты, но чтобы они поняли, что "Ильхом " и Omnibus – такая площадка, где можно реализовывать все свои самые сумасшедшие творческие идеи...

Раиса: Большое спасибо за эстетическое наслаждение, за полученное удовольствие. Не могу сказать, что все смотрелось на одном дыхании. И это нормально. Были какие-то «неровные» моменты, но я пока еще не осознала, что в них было не так. Что понравилось? Понравилась молодая энергия, которая буквально "пёрла" из исполнителей и переливалась в нас, зрителей. Новая интерпретация старого анекдота о Ходже Насретдине сделана от души, все эти словечки, сленг – "юр давай" и что-то подобное из нашего обихода. Я не профессионал в музыке, но мне понравилась гармония звучания современных и традиционных музыкальных инструментов. Также поразило, как могут несколько актеров создать такое правдоподобное ощущение толпы на базаре. В какие-то моменты хотелось присоединиться к этой толпе и к этому базару и тоже что-то такое кричать. Еще мне понравилось, что при входе в зал актеры в национальных костюмах и в соответствующем интерьере смогли создать замечательное настроение на весь вечер, возникло ощущение, что нас ждет Восток, причем Восток интересный. Это очень правильно и тонко настроило публику на нужную волну.

Сайёра Назарова, галерист: Сегодня актеры были очень органичны в озвучивании ролей. Мне особенно понравилось исполнение женской песни – здорово, ребята, молодцы! Еще, я уже второй раз слушаю музыкантов Ахес Percussion Group и считаю их игру великолепной. В ней удачно переплетены Восток и современная музыка. Единственное, мне показалось, что было очень громко, особенно вначале это немножко утомляло.

А.Ким: Спасибо, мы постараемся учесть это на будущее. Алёна, для тебя это была первая работа в качестве режиссера новой версии озвучивания. Расскажи про кухню: что было сложно, что было интересно?

Алена Лустина, режиссер: Сложно всё, когда делается впервые. Но мне очень повезло с командой – у меня был замечательный материал. Я получала удовольствие, приходя каждый день на репетицию. "От и до" всё как-то сложилось. Музыку послушаю, мне нравится, и сам по себе фильм – тоже "вкусный ". А поскольку ребята еще всякие "вкусняшки " добавили, то мне каждую секундочку было интересно, – так мне понравился их молодой задор.

Из зала: А почему именно над этим фильмом захотелось поработать?

А. Лустина: Дело в том, что это мой дебют, я просто согласилась на предложение, сделанное Артёмом Кимом. Что было необычным? Нам приходилось репетировать с 11 вечера до 2 ночи, но мы стойко с этим справлялись – и, в конце концов, нам это даже понравилось.

Из зала: Ребята так хорошо отработали. А сколько времени всего вы с ними репетировали?

А. Лустина: Над текстом ребята работали две недели, я к ним подключилась в последнюю неделю. А на сцене репетировали всего один раз.

Джанибек Узбеков, художественный руководитель Ахес Percussion Group: Когда мало времени, этот адреналин как раз подтягивает. Хочешь-не хочешь, на репетиции все силы включаются, неизвестно, откуда они берутся. Возникает вот та самая гармония, о которой кто-то из зрителей сказал сегодня. Она будто энергией из Космоса подпитывает исполнителей. Такой же энергией заряжает и реакция публики. И ты уже не думаешь о количестве потраченного на работу времени, и никакой паники нет, что не успеваешь.

Из зала: Кто распределял роли между актерами?

А. Лустина: Это было мое распределение.

Из зала: Мне показалось, что они работали над ролями гораздо дольше, чем только 2 недели, настолько они пропитаны этими персонажами, столько в этом энергии и любви – и это было так здорово...

Из зала: Сегодня было 3 вида зрелища: экран, актеры и музыканты.

Из зала: Был еще четвёртый вид зрелища – сами зрители и их обратная связь.

Юрий: Я тоже здесь впервые и для меня были интересны живая музыка и живое озвучание. Очень сложно сказать, какие были минусы, так всё было изумительно. Единственное, хотел бы присоединиться к замечанию о громкости музыки в самом начале. Когда еще шли титры, было сложно услышать речь актеров... И всё же проект воспринимался на одном дыхании. Мне показалось, что лучше было поместить актеров прямо под экран, а то зрителю сложно смотреть на экран и на живых актеров сбоку от экрана, потому что и там и там было яркое представление

Из зала: Как же актеры смогут дублировать, если они не видят экрана? Всё просто здорово, спасибо большое!

Виктор Ан, фотограф: А текст у вас полностью сдублирован, или вы импровизировали с текстом?

Актёры: Какие-то купюры в тексте были, но импровизации – минимальные.

В. Ан: Мне кажется, имеет смысл импровизировать больше...

Актёры: Мы не рискнули...

Из зала: Ещё вопрос, будет ли это тактичным.

А. Ким: Вся эта история началась несколько лет назад. И, по большому счету, это наше "ноу хау " – озвучивать фильмы прямо на сцене. Для меня, безусловно, смысл в том и состоит, чтобы, как говорит одна из зрительниц, она переживала, подключалась. Это подключение возможно только из-за того, что есть живая эмоция актеров и музыкантов на сцене. Эти живые эмоциональные люди что-то переживают и вам в зал свои эмоции передают, – вы ничего не можете с этим поделать. Если бы вы посмотрели тот же самый фильм дома, сидя на кушетке и попивая кофе, я сомневаюсь, что вы бы его до конца досмотрели. Скорее всего, вы бы его через 10 минут переключили. А здесь совсем другие правила игры – вы подключаетесь на каком-то даже первобытном уровне. Мне кажется, когда нам здесь хочется плакать и смеяться, это похоже на реакцию первых зрителей кино на фильм "Прибытие поезда". Или когда ковбои стреляли в экран, а публика шарахалась. Для той публики такой просмотр был некой эмоциональной волной, которая их накрывала. Чтобы сейчас создать эту эмоциональную волну, надо либо на нас одеть 3D-очки, либо подключить к нам штуки, бьющие током. Либо делать то, что делаем мы – создаём живую эмоцию с помощью живых актеров и музыкантов, чтобы вас вовлечь во всё это. Поэтому текст здесь лишь повод для того, чтобы эта эмоция возникла. И не так важно, насколько он синхронен авторскому тексту. Важнее эмоция...

Из зала: Артём, вы помните, в одной новелле у Аркадия Исааковича Райкина ребята-пионеры стреляли в экран? Она так и называлась "Волшебная сила искусства "...

Раиса: В данном случае нам тоже хотелось присоединиться к этой базарной толпе и ко всему представлению, в этом и была волшебная сила искусства.

Из зала: И у тоже меня масса впечатлений, здесь все так неожиданно менялось. Мне это понравилось, я тоже всё это очень близко переживала...

А. Ким. Еще мне кажется, нам надо говорить о каком-то "спрессовывании усилий художников", что ли. Большая проблема нашего города в том, что у нас очень многие талантливые люди в силу социальных, экономических и прочих причин – они в той или иной степени единоличники. Наши замечательные видеоартисты, художники, сценографы и фотографы живут в своем изолированном мире. Это не их вина, а скорее беда, потому что они вынуждены выживать в одиночку. А наша театральная площадка – уникальное место, где мы можем "спрессовать " наши усилия в том, чем мы занимаемся. При этом мы открыты для широкой аудитории. Здесь уже существует сообщество актеров и музыкантов, а присутствующие в нашей орбите художники-"единоличники" тоже могут войти в эту команду. Ведь то, что вы сегодня видели, это же результат наслоения разных усилий, такой слоёный пирог не один человек подготовил. И все фильмы на нашем фестивале такие же. Мне кажется, что этот принцип слоёного пирога, совмещения эмоций и энергий с абсолютной разных дистанций и углов зрения, открывает новый путь к постижению искусства. Неважно, будет ли это фильм 1943 или 2011 года. Так что сегодня речь идет о совместной энергии...

Ребята из школы-студии театра "Ильхом" пока не так часто появляются на сцене. Я думаю, что всем интересно услышать и ваши впечатления. Что было нового для вас?

Джемма Фаградян, актриса: Я вообще первый раз выступала перед зрителями, это был мой дебют (аплодисменты) Я очень старалась не пропустить свою реплику. Но, в общем, пока о полёте говорить рано...

А. Лустина: Ну и как, тебе понравилось, пойдешь еще на сцену?

Д. Фаградян: Да, уже не так страшно...(смех в зале)

Акбар Аширов, актёр: Мне было очень интересно находиться на сцене. Посмотрев фильм 1943 года, видишь, как тогда люди были открыты и в каких условиях он снимался.

А. Ким: Думаю, он снимался в лучших условиях, чем существуют сейчас на Узбекфильме (смех в зале)

А. Аширов: По отдельности мы уже выступали в некоторых проектах. Но это первый проект, где нас, студийцев, сразу пятеро и с нами художественный руководитель, который нас поддерживал в этом деле. Тут правильно говорили, что мы вложили свой "молодой задор ", но без мастерства и техники, одним молодым задором здесь не обойтись. И если что-то у нас получилось, то потому, что мы все пятеро вложили душу, нам очень хотелось оживить мир, который вы видели на экране. Для меня однозначно этот фильм – очень современный, в чем-то наивный, но добрый и открытый.

Раиса: Я считаю, что ваша интерпретация фильма очень патриотична.

А. Аширов: Произошло какое-то интересное смешение культур, мы не ощущали никакого превосходства над живущими полвека назад. Наоборот, испытывали интерес и уважение к нашим соотечественникам на экране.

Из зала: Вопрос к музыкантам: с чем вам было интересней работать – с этим проектом или с прошлогодним "Кулаком ярости"?

Д. Узбеков: Это два совсем разных проекта, противоположные даже по жанру, здесь комедия, там – нет, и в инструментальном плане их тоже нельзя сравнивать. Перед нами стояла задача – нынешний проект не должен стать "Кулаком ярости-2"

Рифат Гумеров, поэт: Хочу присоединиться к тому, что было сказано самой первой выступающей, Раисой. Она сказала: "Я в музыке не профессионал, но мне музыка понравилось ". Мне тоже. И в театре я не профессионал, но ребята мне понравились. Фильм, естественно, знал, но у меня возникли вопросы по поводу языка, потому что я профессионал слова, - я пишу. На телевидении мало интересных передач, но одна есть – "Закрытый показ ", которую ведёт Гордон. Там можно посмотреть фильмы, не имеющие широкого проката. Но мне там, помимо фильмов, интересны и сами обсуждения. И вот сейчас я специально остался и очень этому рад. И вспомнил своего товарища, крутого бизнесмена, у которого были часы швейцарские, с открытым механизмом. А в них видны все эти шестерёнки, гаечки, и видно, как механизм работает. Вся эта кухня, само производство настолько функциональны и красивы, что любые другие красивости уже лишние... Вот мое первое впечатление, когда здесь увидел озвучку этого фильма. Спасибо за хорошую кухню. Я еще помню, как к нам в аул приезжала кинопередвижка, помню эти развешенные простыни вместо экрана, и, как на просмотре индийского фильма, все сопереживают. Здесь также, прозвучат какие-то словечки, типа: "юр давай!" – и все смеются. Для меня это было действительной радостью. Ребята молодцы, очень пластичны и гармоничны, в их работе присутствует драйв и юношеский задор – это очень хорошо. И таких моментов немало. Но все-таки как профессионалу слова мне не хватило этого драйва, стёба – именно на смешении языков. Есть такое понятие «ташкентская нация», где в одном котле все бурлило и клокотало, а потом из этого котла вышли такие люди, как: Тимур Бекмамбетов, Джаник Файзиев, Сергей Алибеков, Сталик Ханкешиев, который про свою кухню так вкусно рассказывает, и многие другие. И есть ташкентский язык, с которым можно было бы так вкусно поиграть. Такой проект с переводом этого языка и его обыгрыванием прямо напрашивается....

Из зала: Так вам, Рифат, и карты в руки, попробуйте сделать!

А Ким: Я как раз об этом хотел сказать. Можно Вас на будущий год пригласить, для такого перевода?

Р. Гумеров: С удовольствием! Хотя здесь уже в одном проекте "4 города" я как бы участвую со своими стихами. Но какой-то проект вообще по текстам – это бы было здорово. Сказка!

Актёры: Будем знать, к кому обращаться..

Из зала: Вы когда-то давно показывали "Броненосец Потёмкин" и ансамбль Omnibus во время показа фильма исполнял живую музыку. Чья там музыка была, ваша или кого-то еще? Сложно ли было вам такой проект подготовить?

А. Ким: Да, было сложно, но мы ведь очень талантливые ... (смех в зале) "Броненосец Потёмкин" был первым проектом с озвучкой на нашем фестивале Black Box. Сам фильм, как вы знаете, немой, а музыка к нему написана Шостаковичем.... Немного времени спустя мы сделали, как мне кажется, более сложную работу, которая называлась "Огни большого города". Там саунд-трек был синхронизирован под титры – технически это было гораздо сложнее, чем в "Потёмкине ". И проект "Огни большого города" мы играли раз 6, наверное....

Из зала: Так это же новый жанр родился!

А. Ким: А я вам уже сколько лет об этом твержу! (смех в зале) Мы этот жанр создали еще в самом начале фестиваля Black Box, году в 2006. А потом уже были добавлены актеры живые с озвучкой и прочее...

Из зала: Мне хотелось бы спросить у актеров, которые впервые сегодня вышли на сцену, сложно ли им было притереться друг к другу?

А. Лустина: Они уже полтора года притираются друг к другу...

А. Аширов: Когда стоишь на сцене, уже не думаешь о том, как и что, а просто кидаешься в волну и она тебя несет...

А. Ким: Ребята, которые сегодня были на сцене, – студенты школы драматического искусства театра "Ильхом ". И единственный раз в год, в феврале, мы все здесь собираемся и сходим с ума, делая такие проекты на фестивале Black Box. Все остальное время они заняты приобретением профессии актера. Госпожа Лустина – преподаватель этой школы. А в последнее время она занимается, на мой взгляд , очень успешно и режиссурой. Поэтому она была приглашена в качестве режиссера-постановщика этого проекта. И у музыкантов Ахес Percussion Group в остальное время своя концертная деятельность. Bсех этих людей мы собрали на конкретный проект, он состоялся один раз и больше никогда не повторится...

А. Аширов: Мы, на самом деле, не просто озвучивали героев, а хотели их сделать живыми людьми.

Из зала: Поэтому в конце фильма я, в основном, смотрел на всех вас, а не на экран...

А. Лустина: Я думаю, когда живые люди на площадке, уже невозможно за ними не следить. Даже если бы мы актеров поставили неподвижно, все равно вы бы периодически на них смотрели, не поворачиваются ли они. Отвлечь внимания от актеров не было никакой возможности. Но больше, чем надо, акцентировать на них внимание, отвлекая зрителей от самого кино, тоже не хотелось. Я понимаю, что всё равно зрителю приходится разрываться, но в этом-то и удовольствие, что можно смотреть и слушать одно, потом другое – это же здорово, это сбивает дыхание...

Из зала: Я тоже считаю, что баланс между сценой и экраном был.

Из зала: Если бы фильм был незнакомый, иностранный, и мы бы полностью не понимали, что происходит, было бы еще интереснее (смех в зале)

А. Ким: Сегодня только первый день фестиваля, иностранные фильмы вы тоже увидите.

Янис Салпинкиди, педагог, художник: Мне сегодня тоже очень понравилось, но я хотел сказать о другом. "Ильхом" мне очень дорог, потому что когда этот театр и этот самый зал открывался, почти никого из вас еще на свете не было. И мы уже здесь вместе с Марком Вайлем делали первую выставку художников. Но после того, как мы проводили Марка, я уже сюда почти не заходил, раз-два заглядывал на выставки – всё это горе забыть не мог. Отдал свою студию ученику, и тоже туда не хожу, не мешаю ему, потому что я уже в возрасте. А сегодня чувствую, что вам, молодым, продолжающим линию Вайля, надо делать иное, своё. Но при этом зная эту большую традицию и помня, что за вашей спиной был чудный человек... Бывает, нынешняя молодежь снимает видео – за 10 минут отстрелялся и уже видеоартист! А сегодня полтора часа ребята работали действительно с задором. И, что удивительно, они реанимировали фильм, который бы, возможно, мы сами не решились еще раз пересмотреть. Не то, что в молодости, когда мы его смотрели, как говорится, при всех парусах...

Но всё же меня сегодня насторожило, что при озвучивании чувства этих героев ребятами-студийцами были как-то вульгаризированы, поданы более примитивными, чем в фильме. Я это упрощение и на своих учениках замечаю, да и мои коллеги-профессора ахают, когда ребята набирают материал из Интернета и делают из него свои курсовые. Ведь почему-то даже из Интернета молодые больше примитивного , а не глубокого набирают. Короче, я сегодня почувствовал, что в чем-то мы возвращаемся к временам полувековой давности, к той же примитивности, что заметна в этом кино.... Но в то же время реставрацией старой Бухары этот фильм мне лично очень дорог. Я был в вашем возрасте, когда мы целыми бригадами в Бухаре чистили кирпичи старинных построек. Лозунг: "Чтобы старого не осталось! " – устрашает. Видел лет 10 назад в Дрездене – соборы стоят в развалинах. Потому что у немцев до сих пор нет средств их ОТРЕСТАВРИРОВАТЬ ПО-НАСТОЯЩЕМУ, чтобы не заколачивать, не закапывать и не заравнивать могилы... Так что фильм ту Бухару мне напомнил... А ребята рядом с экраном напомнили хор, поддерживающий действие в древнегреческом театре. Зачатки многого современного сидят в том еще, великом искусстве.

Р. Гумеров: Янис сам – еще тот, древний грек! (смех в зале)

А. Ким: Мне остается всех нас поздравить с открытием фестиваля и поблагодарить всех, кто принял участие в сегодняшнем проекте. В нас еще много творческих сил, поэтому мы ждем вас на следующих наших фестивальных проектах, чтобы вы могли в этом убедиться...

Обсуждения в кулуарах:

Сергей Абатуров, художник: Проект интересный. Наши сегодняшние молодые ребята вдохнули новую жизнь в старый фильм. Механика самого фильма, снятого во время войны у нас в Узбекистане, напоминает технологию так называемой Большой Игры в восточной политике и дипломатии еще во времена Грибоедова - везде подстава, подмена и обман. Даже сегодня в политике и дипломатии эта технология прослеживается, а в 1943 году это, наверное, воспринималось еще острее. Сколько Восток и Запад существует, столько существует эта игра. И сегодня фильм "Насретдин в Бухаре" неожиданно мною прочитался под этим углом, а остроумец Насретдин вдруг повернулся новой стороной. Выходец из народа (почему в советскую пору его и делали героем), он обладает искусством проникать в любые дворцы, пусть даже под чужой маской. И даже будучи разоблаченным, ловит своего противника логически: «ты же сам это укрываешь здесь, у себя!». Такая манипуляция и подмена издавна характерна для многих игроков на политическом поле и сегодня, взять хотя бы нынешние события в арабских странах. Это было и во времена, когда Европа позволила себе распоряжаться территориями в самых далеких уголках мира, распространяя свое политическое влияние повсюду. И мне показалось, что все методы такой Большой игры Насретдин иллюстрирует в этом фильме. Поэтому фильм и актуален для меня.

Павел Вяликов, архитектор: У меня впечатления довольно противоречивые, хотя в целом неплохие. Все-таки это не выглядело высокопрофессионально ни с точки зрения режиссуры, ни с точки зрения актерской игры. Ничего выдающегося я не увидел. И уверен, что первоначальный фильм был и остроумней, и интересней. Можно было, оставив то неплохое советское, что было в фильме, сделать нечто современное, остроумное и смешное. Советское они оставили, все складно получилось, но остроты не хватало во всех трёх составляющих. Актеры действительно старались. Но картинка на экране эстетически не воспринималась, она была как задник, на который временами, краем глаза смотрел, следя за сюжетом. Музыка отдельно – просто хорошая. Если сравнивать с прошлогодним проектом "Кулак ярости" – тогда получилось удивительно и смешно. Это было цельное зрелище. Музыка была потрясающая, актеры были продолжением действия на экране. И главное, они не только уловили что-то в фильме и донесли до нас его идею, хотя она была достаточно банальной, - они вложили что-то свое. И это было не то чтобы современной точкой зрения, они как бы соединили старую картинку с романтическими наивными идеями с такими же наивными текстами, но они просто сделали этот фильм актуальным... Прошлогодний "Носферату" тоже получился суггестивным. А сегодня актеры буквально проделывали то же, что происходило на экране.

Марина Бородина, дизайнер: С удовольствием смотрела и на экран, и на музыкантов, и на актеров, дублирующих текст. Впечатление было единым – понравился и сам фильм и его сегодняшнее прочтение всеми участниками представления. Оно выигрывало тем, что основано на узбекском материале и сами студийцы с удовольствием в этом материале купались.

Анна Фокина, художник: Мне кажется, что в оригинале фильм богаче и множество тонких вещей при обработке потеряно. Юношеский задор, конечно, хорошо, но он стёр интересные нюансы и сделал фильм более плоским, упрощенным. Свердлин, например, в фильме замечательно сыграл некоторую двуликость, характерную для Насретдина, но ее мы не почувствовали сегодня.

Камаритдин Артыков, критик: Музыка к фильму придумана и исполнена хорошая, озвучка сделана тоже строго и точно по жанру. Единственное, меня смущал персонаж самого Насретдина. Он, конечно, герой и голос у него, соответственно, героический, хорошо поставленный, высокий, – но, на мой слух, слишком красивый. Все остальные характерные герои поданы точно, а он красивей, чем хотелось бы....

И все же единого совместного творчества не получилось, потому что те, кто перед экраном, и актеры, и музыканты, не выработали своего отношения к фильму. Всё было вразнобой. Музыки, которая бы точно попадала, не было, кроме пары эпизодов.

Мария Стальбовская: Мне очень понравилось, как пела Джемма Фаградян, озвучивая разбитную гримёршу в гареме, и пела каким-то необыкновенным, гортанным голосом.

К.Артыков: Вы назвали, наверное, самый хороший эпизод. Еще был момент торга, где дойра абсолютно попадала в такт... Но принципиально они не решили, как относиться к происходящему: то ли иронически, то ли ученически с пиететом. Если и был пиетет, то иллюстративный. Если бы музыканты и актеры выработали общую концепцию и следовали ей, то это бы играло, а такой игры не было.

М.Стальбовская: Зато они понравились публике своей молодостью и старательностью.

К.Артыков: Молодые студийцы всегда вызывают чувство симпатии, потому что работают, как могут, и с них пока нельзя многого требовать. И я к ним очень доброжелательно отношусь, но высказать свои замечания обязан без прикрас. Они просто иллюстрировали текст, по мере возможности характерно, по мере возможности узнаваемо, по мере возможности попадая в текст. Иногда это было смешно, иногда не очень. Но, в общем, – цельного видения не было.

Подготовила М.Стальбовская.
22 мая 2011г.