sex mother daughter

Lunch Break Julia Reaves Sexy Lesbian Feet Worship Drunk Huge Toy Fuck Doggystyle Alice Bell In Model House Beat Your Meat While We Tease You Joi Until Cum

23 февраля. "4 города".

Обсуждение в зале:

Артем Ким, художественный руководитель Ансамбля Omnibus: Все ли были готовы к сегодняшнему просмотру? Может, кто-то сегодня случайно попал на наш вечер? Вы в самом деле, пришли, не зная, что такое Black Box? Тогда Ваши впечатления для нас особенно ценны, поделитесь, пожалуйста.

Из зала: Впечатления очень сильные и непривычные. В некоторых местах у меня даже слезы на глаза наворачивались. Я не ожидала такого. Но в целом мне очень понравилось.

А. Ким: Спасибо. Тайлер, ты что-то филонишь, на обсуждения не остаёшься и впечатлениями не делишься. Расскажи, что ты ощущал сегодня? Тайлер в нынешнем фестивале - режиссер озвучки "Трёхгрошовой оперы".

Тайлер Поламски, актёр: Первым было ощущение, что меня что-то куда-то тащит, Второе ощущение - головная боль. Потом - полное отключение от всего, что со мной происходит и где я, абсолютно бессильный, нахожусь . Потом внутри меня будто возникает какая-то волна потрясения и слёз и она меня несет и качает. Вот такие ощущения...

А. Ким: Чем больше Тайлер узнает русский язык, тем хуже я его понимаю (смех в зале). Потому что раньше, когда он знал 2-3 слова, он говорил кратко и я всё понимал. Сейчас у него словарный запас вырос...

Т. Поламски: Сложно выразить словами, но я попробую объяснить, что это было со мной. Может быть, вы положили начало психоделическому движению в искусстве Узбекистана. Визуальный ряд, звуковой ряд - неоднозначны. Нет, конечно, такие вещи когда-то и где-то были. Но на нашей площадке на подобное представление, где так всё слилось воедино, редко попадёшь. И трудно сказать что-то конкретное, все выглядит достаточно абстрактно. Не могу сказать, что катарсис отсутствует, потому что что-то действительно происходит. И не только со мной. Ты чувствуешь единственное - какую-то общую атмосферу, когда все закончилось... Последний кусок мне показался как раз про нашу жизнь здесь и сейчас, про то, что происходит вокруг нас каждый день. Наверное, поэтому и рождается эта волна. Кажется, более конкретно объяснить я не смогу.

А. Ким: Спасибо. Я нарочно немного оттянул время, чтобы спросить главных людей и повернуть разговор в нужное русло. Здесь у нас присутствуют и поэты, давайте им тоже поаплодируем! (аплодисменты) Ну, а теперь мы ждем вашего приговора.. И давайте, наверное, в том же порядке, как это было в проекте.

Евгений Абдуллаев (Сухбат Афлатуни), поэт:Первое - относительно того, что было до этого и чего не было. Безусловно, проект очень новый и интересный. Но должен сказать, что три года назад в Москве был проект "I-poem", где был создан видеоряд на стихи московских поэтов. Он был представлен то ли на 3-ей, то ли на 4-ой Биеннале поэтов в Москве. И когда два года назад проходил последний ташкентский фестиваль, сюда на одно из фестивальных мероприятий Елена Пахомова, которая в Москве занималась этим проектом, привезла несколько видеоработ с него. То, что было сделано сегодня, естественно, сильно отличается от московского проекта, потому что здесь присутствует живая музыка и живое исполнение. Там ж - просто голос самого поэта, читающего стихи. И, соответственно, видеоряд, который у видеоартиста возникал в зависимости от стихотворения. Кстати, была такая идея провести конкурс среди наших видеоартистов к нашему фестивалю. Но откликнулись на него, по-моему, только Саша Аносова и что-то еще снял Сид Янышев.

Из зала: А разве не к этому проекту был сделан ролик Аскара Урманова "Ужель не гений я"?

Е. Абдуллаев: Возможно, я уже не помню. Так что в принципе, попытки уже были. Но сегодня совершенно другое. Не просто видеоряд на стихотворение, но театральная попытка синтеза, где каждый из несущих элементов: и актерское исполнение, и музыка, и видеоряд, и текст - должны были существовать равноправно. Я думаю, в этом проект абсолютно удался, на 100%. Действительно, нельзя сказать, что что-то здесь абсолютно выпирало вперед. Мое замечание только одно: мне бы хотелось, чтобы эти 4 города, действительно, больше опознавались, а не были бы просто открыточными видами Самарканда или Ферганы. Хотелось бы, чтобы немного больше был развит темпоритм. По сути дела, все 4 куска сняты одним приемом, да? А хотелось бы чуть-чуть разного. В музыке это разнообразие где-то присутствовало, в видеоряде оно присутствовало в значительно меньшей степени. Ну и все остальное, по-моему, очень интересно. Всем большое спасибо!

Рифат Гумеров, поэт:Сегодня я шел сюда с любопытством, мне было интересно, что из этого вообще может быть. Мое участие в проекте чисто опосредованное - текст, физиономия и место в зале. Естественно, было немного предубеждения, - я сторонник все-таки авторского чтения, актёрское чтение не люблю. Кстати, на одном из поэтических фестивалей в "Ильхоме" актеры читали стихи наших поэтов, и Сабита Мадалиева, и Саши Файнберга, и других. А потом сами авторы читали свои стихи, но уже другие. А я взял и специально снова прочитал те же свои стихи, которые уже были прочитаны актёрами. Просто хотел противопоставить актёрское и авторское прочтение... Сегодняшнее прочтение меня поразило. Очень хорошо, что это не с меня началось (смех) Потому что до меня что-то стало доходить только на моих стихах, а окончательно дошло уже на стихах Сабита. И вы знаете, мне очень понравилось. Я сразу вспомнил вот это сумеречное состояние "во сне и наяву", когда человек то ли проснулся, то ли нет, то ли он на этой земле, то ли где-то витает. Он сам не свой, он подвластен этому процессу, "вышагивает" свои стихи, как Маяковский. И тут опять эта кухня, когда человек не пишущий, а читающий, входит в эту роль, в это бормотание, показывая сам процесс рождения звуков. Я в восторге от того, как это показано!.. По моему мнению, Black Box идет по нарастающей. Хотя казалось бы, уж куда дальше после Куросавы. Что же будет завтра? А Вячеслав Усеинов - как можно передать его фрактальную живопись!? Спасибо!

Вячеслав Усеинов, поэт: Для меня всё, что происходило в зале, было полной неожиданностью. С самого начала у меня было опасение, получится ли вообще хоть что-то из задуманного. Трудно сказать, что же произошло, но мне кажется, что самое главное достигнуто. Я наблюдал за зрителем, все выходили в молчании, переполненные духовно, информативно, энергетически. Наверное, эту кухню разбирать и не стоит, потому что это и есть то главное, ради чего все это затевалось, - ситуация молчания и существования в неземной атмосфере. Пусть она надрывная, но поэзия - вообще испытание. И это испытание мы вместе прошли. Спасибо!

А. Ким:Поэт Сабит Мадалиев вовсе не бойкотирует сегодняшнее представление...

Сухроб Назимов, продюсер Фестиваля музыки и визуальных искусств Black Box: Сабит занимается "духовными практиками" и вечерами не может вообще выходить из дому...

А. Ким: А теперь я хочу спросить исполнителей, для вас это тоже абсолютно новое переживание? Что вы ощущали в процессе работы, что у вас получилось, что не получилось, и какие у вас ощущения сейчас?

Николай Абульхасанов, вокалист: Во-первых, я благодарен за возможность участия в этом проекте, потому что открыл в себе какие-то совершенно неожиданные качества. Я до сих пор в шоке от проекта и отрйти от этого состояния не могу, потому что здесь есть какая-то иная, сенсорная чувственность. Но вот это ощущение задетой во мне сейчас мембраны останется очень надолго, я думаю. Такую музыку мы в нашем квинтете не только исполняем впервые, но впервые и ощущаем. И мы не только себя раскрыли, но и как будто поднялись на вершину и заглянули далеко вперёд, в неизвестность... Спасибо авторам, я тоже их для себя открыл и считаю, что не зря. И огромное спасибо всем, кто здесь нас слушал.

Елена Слепова, вокалист: И мне тоже хочется поблагодарить авторов за стихи Не ожидала, что у меня так будет кружиться голова, что после исполнения не останется сил, - настолько я отдалась музыке, стихам и этой атмосфере театра. Такие ощущения испытываю впервые, и они мне дороги. Спасибо !

Ольга Володина, Заслуженная артистка Узбекистана: Я счастлива, что в ходе проекта встретилась с людьми, которые так замечательно поют, потому что для меня музыка - главное. Я очень уважаю поэзию, потому что это - лучшие слова в лучшем порядке. И чем больше узнаешь стихи, тем больше любишь музыку. Спасибо поэтам за это и извините меня, если что-то не было донесено. (Обращаясь к Вячеславу Усеинову) Я буквально до 5 часов дня сегодня читала Ваш текст, и не могла его читать, - умывалась слезами, почему, не знаю. Спасибо, что Вы есть!

Камаритдин Артыков, критик: Браво! Если говорить о воодушевлении текстом, то сегодня это произошло. Если говорить об "озонизации" текста, его наполнении воздухом и объёмом, то это тоже произошло. Я совершенно не люблю читать стихи, люблю их слушать. Но слушать вот такую версию мне не приходилось. Каждый поэт может только мечтать о том, чтобы его стихотворение было издано именно так, чтобы он записал себе на пленку эту музыку, текст, всё вместе. Но все равно то, что сегодня было неповторимо, даже если вы второй раз это будете делать. Потому что это - интимное послание Сегодня в Вечность. Вчера, может быть, мне очень хотелось, чтобы вы так же прочли Куросаву, но не будем возвращаться к этому. Потому что сегодня здесь сошлись композиторы и исполнители, и непонятно, были ли они вдохновлены музыкой или тестом, или изобразительным рядом, - но всё необыкновенно воспарило. Я не уверен, что кто-то будет сам читать стихи Вячеслава Усеинова - это невероятно трудно. Только Володина может плакать над этими стихами...

О. Володина: Нет-нет, у меня даже попросили переписать слова... (смех в зале)

К. Артыков: Это хорошо, но я читал, более того, слушал его исполнение! Усеинов читал мне тексты, замечательные тексты. И когда он читает, я еще могу что-то понять. Во-первых, замечательное открытие - вот этот квинтет, "Блюз-капелла". Слава Богу, что есть Black Box, есть Артём Ким, который открывает нам таких незнакомых, но невероятно талантливых людей. Спасибо всем, кто принял участие в сегодняшнем проекте, потому что он как раз то, что я ожидал от фестиваля Black Box. Он творческий и абсолютно эксклюзивный, неповторимый! Есть абсолютное пространство "здесь и сейчас".

А. Ким: Можно, я Вам задам вопрос? Можно ли сделать фестиваль из восьми проектов такой степени серьёзности? Не остались бы мы с вами в одиночестве к концу подобного фестиваля?

К. Артыков: Я не думаю, что это следует делать, но такой проект может быть украшением любого фестиваля. Хотя в любом случае фестиваль будет идти сверху вниз: день - хорошо, день - замечательно. Не думаю, что стоит делать весь фестиваль из таких проектов, но такая отвага, такой эксперимент и открытие желанны в любом фестивале. И хорошо, что вы решились на сегодняшний проект. Хорошо - не то слово, вы просто молодцы!

Т. Поламски: Интересно, что Вы сказали о неповторимости такого проекта. Может быть, в этом смысл настоящего искусства, когда всё в нашем мире быстро, бурно и одноразово: одноразовое искусство, одноразовая любовь, одноразовый презерватив. И одноразовый проект, где поэзия - не поэзия, где музыка -не музыка, где артисты - не артисты, но все равно, кажется, я понял, наконец, что такое современное искусство...

К. Артыков: Вы знаете, из четырёх совершенно разных текстов возник образ времени, особенно благодаря чтению Ольги Володиной. Потому что нам некогда говорить, некогда выговариваться! Наша жизнь - высказывание наспех, и кто успел, тот уловил ... Этот проект, пожалуй, углубляет образ времени и идет далеко за тексты. Хотя, конечно, отдельное спасибо сидящим тут поэтам, но сегодня это не просто они четверо. Если бы даже взяли тексты из серых, пухлых, пыльных книжек, которых вряд ли сегодня бы читали, и выпустили их на волю, - тоже бы что-то произошло.

Мария Стальбовская: В продолжение мысли об одноразовости, поспешности описания происходящего я бы отметила и ощущение некоторой прерывистости, напоминающей то нетерпение, с каким мы переключаем телевизионные программы. Тайлер прав, в такой дискретности языка, в такой дробности нашего восприятия и проявляется особенность современного искусства, в целом, и суть всего этого фестиваля, в частности. Здесь это видно по тому, как сочетаются разные формы исполнения, и как всё быстро меняется (тексты, картинка и т.д.), и в самом выборе фильмов, разных по теме, тональности, настроению. Я не могу сказать, хорошо это или плохо, но такая особенность языка современного искусства здесь присутствует.

А. Ким:Спасибо. Я ждал от Камаритдина-ака критики, но не дождался. Кто-нибудь есть, кому было скучно?

Елена Гарифулина: Мне не было скучно, всё меня "впечатлило" и т.д., но я бы не сказала, что испытала катарсис. Есть скорее недовольство тем, что в последнее время часто происходит в искусстве. На сцене перед спектаклем, концертом, перед любым серьезным выступлением считается необходимым "разжевать" публике концепцию происходящего. Мне такой подход кажется неправильным, потому что отучает зрителей думать самостоятельно. Они начинают "следить" за предложенной концепцией и перестают искать свою мысль. Мое личное мнение - лучше сначала показать, а потом, на обсуждении, что-то объяснить... Сегодня у меня была ещё претензия к биту, который, на мой взгляд, выбивался из концепции вечера. Когда он был слишком громким, не было слышно вокалистов и Ольгу Викторовну. Он мешал. Наверное, его можно было бы заменить чем-то другим, например, голосами.

А. Ким: Спасибо, возможно, Вы правы. Просто моя привычка объяснять всё перед концертом, перед тем, как что-то произойдет на сцене, идет от программы Ансамбля Omnibus. В какой-то момент я понял, что если не выходить и не говорить, то люди уходят с концерта с ощущением: "наверное, я чего-то не понял". И это ужасно, потому что человек может уже не вернуться в концертный зал. Может, и не следовало что-то говорить перед началом, но, с другой стороны, немалому количеству людей это помогло. Я это знаю по многолетнему опыту нашей работы.

К. Артыков: Мне не показалось, что были разъяснения концепции заранее. Всё, что происходило потом, было совсем другое. Да, о составных частях сказали - и это нормально.

А. Ким: Действительно, я рассказал только про то, как делался проект.

Е. Гарифулина: Во всяком случае, после Ваших слов я начала упорно выискивать те вещи, о которых Вы говорили. И мне было сложно уйти от этого поиска и начать просто смотреть.

А. Ким: Ну, значит, это Ваша проблема... (смех в зале) А вот в разговор насчет бита вступает уже моя профессиональная гордость. Тут я могу уверенно сказать: с битом всё было нормально. (смех в зале) И в той громкости, в которой он должен быть. Потому что экспериментировали мы много. Тут дело же не в том, чтобы певцов было слышно, а бит где-то там что-то им подыгрывал. Вот Вы говорите, что бит был слишком громкий, а для меня это был образ некой жесткой механистичности. Не хочу даже проговаривать, образ чего это был, но ему все остальное сопротивлялось. Может быть, если бы он не был таким агрессивным, даже неприятным, тогда то, что потом произошло, не было бы таким глотком воздуха. Конечно, сложно такие децибелы выдерживать, но оно того стоило.

Т. Поламски: На мой взгляд, отсутствовал какой-то центр внимания. Нельзя определить, что главней, то, что показано на видео, или то, что читают. Это мне показалось странным...

А. Ким: Я хочу, чтобы что-нибудь сказал Алексей Улько. Он у нас тоже специалист по видеоарту.

Алексей Улько, видеоартист: Мне бы хотелось в большей степени спросить, чем самому что-то говорить. Мне кажется, в любом искусстве интересней всего то, как идея возникает в сознании, постепенно обретает какую-то форму и вот она, наконец, во что-то воплощается. И здесь я в первую очередь обратил внимание именно на характер самого проекта, а не на творчество разных людей, его составляющих. Мне очень любопытно, для собственного самообразования, каким образом вся эта звукопись возникала в том совершенном порядке, какой имеет поэтический текст как некая заданная точка; и откуда взялся этот звук; и было ли всё это запрограммировано и сочинено?

А. Ким: Секрет фирмы... На самом деле, этот проект появился во многом благодаря Вячеславу Усеинову. Потому что мы с Сухробом подумали о том, что проекты с озвучкой фильмов уже были и хорошо бы нам сделать концептуальный, отлично сделанный проект с именами. Как раз в этот момент здесь, в выставочном зале "Ильхома", проходила выставка Вячеслава Усеинова. И в этом была первая случайность... Сухроб сказал: "Он хороший видеоартист, почему бы нам не предложить ему снять что-нибудь?" Мы позвонили ему и он сказал: "Приезжайте прямо сейчас!". И это была вторая случайность... Мы приехали к нему в мастерскую, он нам показал свои инсталляции, видеоарт, при этом сказал, что он здесь использовал музыку, но не знает, чья она и спросил: "Может быть, ты знаешь, кто композитор?". Мне пришлось ответить: "Да, знаю. Композитор этот - я..." Так что с самого начала происходили какие-то странные стечения обстоятельств... Дальше он стал показывать видеоработы, где он сам читает свои стихи, те, которые вы сегодня слышали. Когда мы узнали, что они - о Фергане, возникла мысль сделать целый проект о нескольких городах. А поскольку Юра не только видеоартист, не только художник, но еще и поэт, то нам показалось логичным пригласить в проект и других поэтов... Тогда мы звоним Жене Абдуллаеву, и он говорит: "Да-да, такой проект уже был, но мне интересно, давайте попробуем сделать". Он предлагает еще поэтов, сам с ними проводит переговоры... В это время возникает музыкальный квинтет "Блюз-капелла", где поют не ту музыку, которую мы сегодня слышали, а какие-то джазовые обработки. Ночью лазая в Интернете, я нахожу замечательный сайт, где есть практически вся музыка в нотах, от средневековой до совсем современной. И первая страница, на которую я выхожу, на букву "П". А меня в школе учили, что в десятке величайших композиторов в истории музыки под №1 как раз Палестрина. И открыв эту страницу, вижу, что там практически весь Палестрина в нотах для пяти голосов. Я снова поблагодарил судьбу, скачал эти ноты и отдал квинтету. И дальше уже все складывалось само собой. Правда пришлось долго упрашивать Сухроба заняться проектом, он оказался самым проблематичным и дольше всех сопротивлялся. Но в итоге он с нами и это очень хорошо... Так что как это получилось, кто его знает! Всё вместе сложилось... Хотя, конечно, хорошо, когда всё случайно получается, но к этому надо быть готовым.

Р. Гумеров: Совершенно верно, еще нужно, чтобы искра возникла... Вчера у нас был разговор по поводу зрителя и меня познакомили с музыковедом Люсиль Лизак, которая приехала из Парижа специально на фестиваль Black Box в "Ильхоме". Я спрашиваю: "А что, у вас в Париже не хватает фестивалей?" - "Дело в том, что я занимаюсь антропологией музыки". Вот оказывается, что сейчас интересует нашего зрителя - антропология музыки, антропология стиха! И поэтому я с благодарностью хочу подарить такому зрителю, который специально прилетел из Парижа на наш фестиваль, этот сборник стихов современных узбекских поэтов. (аплодисменты)

А. Ким: Люсиль уже давно сотрудничает с нами, вернее, присутствует на наших проектах. В октябре она приезжала на еще один наш серьезный проект, мастер-класс "Omnibus Laboratorium". Он имеет совершенно другую направленность и на него мы приглашаем зарубежных педагогов, чтобы они учили наших молодых композиторов. Я думаю, что с Люсиль мы поговорим на каком-то финальном обсуждении, когда у нее сложится целостная картина того, что такое фестиваль Black Box... Если никто больше не хочет поделиться своими впечатлении о сегодняшнем вечере, тогда всем спасибо и до завтра!

Обсуждения в кулуарах:

Сергей Абатуров, художник: Мне кажется удачным название проекта "4 города". На Востоке есть такой поэтический образ: дух, который творит - горожанин в теле человека, а человеческая плоть, тело - это сельская местность, окружающая город. Творящий дух, страдая в непростых условиях, всё же проявляет свое могущество, потому что в результате его страданий рождается произведение искусства. Люди творческие способны не только переживать, но и с вниманием наблюдать, и даже воспроизводить процессы, которые происходят при этом рождении искусства. Можно сказать, что этот проект - попытка воспроизвести драматургию творческого процесса. Здесь четыре города означают четыре творческих духа. И в связи с этой поэтической метафорой я бы вообще оставил только эти четыре вращающихся купола мечети, снятые изнутри, с этой кладкой, и никаких такыров и пр. Это то, что венчает наши головы. И мы никогда выше этого купола не поднимемся. Одного этого символа здесь было бы достаточно... При этом был использован, в общем, новый жанр исполнительского искусства, или, точнее, искусства театрально-сценического. Ведь состоялось необычное чтение стихов в сочетании с видеоартом, вокалом... Исполнители - молодцы, они сделали драматургическую вещь.

На мой взгляд, в сегодняшнем видеоарте цвет пересиливал, хотя здесь важнее его некоторое отстранение. Возможно, больше искусства получилось бы с черно-белым изображением. Тогда бы видеоарт представал неким невидимым процессом, который происходит внутри творческой личности. О чем, в принципе, и идет речь в этом проекте.

А что касается исполнительского мастерства, это аналогично тому, что делала Елена Камбурова. Помните, она лет 20 назад приезжала в Ташкент и читала в "Бахоре" стихи. И это было музыкальное прочтение поэзии, музыка была определяющей. Вообще, я думаю, ребята из Омнибуса могут включать в свои выступления поэзию и она будет звучать по-новому.

Виктор Ан, фотохудожник: В этом вечере понравилось всё в комплексе. И видимо, так, в пакете - как подано, и надо воспринимать. Даже не хочется разбирать в деталях ни стихи, ни музыку. Именно в этой комплексности и заключается современный подход к искусству, мне кажется. Ребята взяли и объединили разные компоненты в едином проекте. Интересно, очень интересно! Дело даже не в городах, сам этот ход не нов. Смысл не в том, там ли это было или не там. Важно, как это сделано. Мне ведь свои стихи Юра Усеинов тоже до этого читал. Но исполнение их здесь - это же высший класс! Это исполнение привязано (по ритмике, стилю и т.д.) ко всему остальному, не диссонировало с другими составляющими. Думаю, если бы сами поэты читали свои стихи отдельно, то вряд ли бы это всё вписалось в единое целое. И видеоряд мне понравился тоже, он был вполне привязан концептуально к тому, что происходило на сцене, оттеняя или усиливая впечатление. Так что ребята поработали профессионально. Видно, что у них богатый опыт, который и позволяет, готовя такие проекты, делать открытия.

Павел Вяликов, архитектор: К сожалению, меня не зацепило происходящее на этом вечере. Наверное, потому что многое было ожидаемым. Я приблизительно знал, как может прочитать стихи замечательная актриса Ольга Володина, был уверен в профессионализме музыкантов, был в общих чертах знаком с творчеством названных поэтов и даже примерно представлял, каким будет видеоряд. Нам было действительно подробно и профессионально рассказано о том, из какого информационного потока вокруг нас и как рождаются стихи, был показан сам процесс преобразования всего этого в стихотворные строчки. Но, при этом я ничего не почувствовал, к сожалению. И видеоарт Сухроба Назимова на фоне того, что здесь происходило, на мой взгляд, был не совсем уместен.

Михаил Травин: Мне понравилось всё, начиная с атмосферы. Если бы актеры играли на другой сцене, всё могло быть другим.

Галина Травина: То, что сегодня здесь происходило, абсолютно выбивается из привычных представлений о театре.

К. Артыков: Я хочу добавить к тому, что говорил в зале. Из 4 маленьких стихотворений сложилась одна большая история. Была поэзия, отдельных городов не было, но это минусом не стало. Потому что был воздух восточных городов, был мотив, интонация всех городов. Кроме того, сегодня был театр 4 стихотворений. Каждый из поэтов мечтает о том, чтобы так прочитали его стихи.

Мария Стальбовская: Мне этот проект напомнил известные ахматовские строки: "когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда". И в самом деле, было пространство звука, созвучий, слов и словосочетаний. Но, все-таки, музыки и звукописи, того самого стихового "сора" оказалось больше, чем вырастания из него поэтического текста, чем постепенного "складывания" смыслов, выстраивания готового текста... Кроме того, я ожидала большего разнообразия при чтении стихов четырёх своеобразных поэтов...

Подготовила М.Стальбовская.
22 мая 2011г.