![]() Трёхгрошовая опера 27 февраля. "Трёхгрошовая опера". Обсуждение в зале:
Артем Ким: Спасибо тем, кто остался на обсуждение. Сегодня уже седьмой день фестиваля и завтра у нас мы фестиваль закрываем. Поднимите руки, пожалуйста, те, кто не был на предыдущих проектах фестиваля... Почему Вы пришли именно сегодня, на этот проект? Из зала: Да я уже давно хотел прийти. Было бы очень интересно посмотреть всё на фестивале. Просто так получилось с работой. Но всё равно я в восторге, даже от одного вечера, на котором сумел побывать. Тайлер Поламски, режиссер постановки: Приходите к нам почаще, у нас интересно (смех в зале) А. Ким: Вопрос к тем, кто был на предыдущих проектах: какие у вас впечатления, вопросы? Из зала, Алексей: Я бы хотел сказать непосредственно о сегодняшнем фильме. Я согласен, что фильмы на других проектах как бы заново воскресали. Сегодня удалось добиться не только стопроцентного оживления фильма. Родилось как бы его третье измерение. Если до этого было просто озвучивание и благодаря этому воскрешение, то сегодня актеры с экрана сходили на сцену. И это распределение действия на экране и в зале рождает совершенно новое пространство. Именно в этом, мне кажется, состоит удача и оригинальность сегодняшнего действия. Потому и зрители почувствовали себя действующими лицами всего происходящего, и даже энтузиазм какой-то особый у зрителей появился. Спасибо всем! А.Ким: В первую очередь спасибо Тайлеру, который все это придумал (аплодисменты). Из зала: И правда, иногда хотелось выйти на сцену и поучаствовать... А.Ким: Что же вас остановило? (смех в зале) Из зала: Надо было, но я боялся, что кого-то из зрителей это испугает... А. Ким: Дело в том, что "Трёхгрошовая опера" - жемчужина и драматургии, и мюзикла. Это один из первых мюзиклов, здесь гениальная музыка Курта Вайля, который родился и сначала работал в Германии, но потом уехал ... И сама пьеса Брехта пользовалась огромным успехом. Первоначально была театральная постановка, а потом по сюжету этой пьесы был снят фильм. И вот теперь у нас получается как бы третья стадия существования "Трёхгрошовой оперы", когда по фильму сделана опять театральная постановка. Правомочно это или нет, не знаю. Нами скорее движет какой-то зуд экспериментаторства. Почему бы и нет? Мы свободны и фестиваль - большая лаборатория. Наш фестиваль идет уже шесть лет. Все эти годы мы экспериментируем. Если вы возьмете программу фестиваля, то увидите, что все фильмы были озвучены живыми музыкантами и актёрами на сцене. Но это было сделано каждый раз по-другому. Мне кажется, что тут главное - свобода эксперимента и свобода лаборатории, так как всё делается один раз. А уж потом многое зависит от того, насколько этот материал заинтересует театр "Ильхом" или другие театры, или эстраду. И от того, насколько точно это попадает в нашу действительность ... А может быть, этот материал заинтересует зрителей, они захотят узнать, что такое именно "Трёхгрошовая опера" Бертольда Брехта, а не вообще Брехт. Так что для нас это - эксперимент и некоторое "приоткрытие" двери, в которую мы хотели, чтобы и вы все заглянули. Мы не планируем представлять полномасштабный и завершенный проект... Для такой работы необходимы совсем другие временные рамки и другие финансовые условия. Представьте себе, как можно было поставить мюзикл "Трёхгрошовая опера" и каким бы он мог быть мощным, - но, еще раз повторю, это требует других сил, людей и времени. Может быть, вам будет интересно узнать, как это сделано американцами, потому что есть и американский фильм "Трёхгрошовая опера" Из зала: Скажите, сегодня звучал текст оригинальный, или всё же абсолютно новый? А.Ким: А как вы думаете? Из зала: Новый, конечно... Русский перевод... А.Ким: Естественно, оригинальный фильм снят на немецком языке... Т. Поламски: В фильме на немецком языке идет текст Брехта, а наши артисты читали его перевод на русский. А.Ким: Но был сложный момент с переводом песен. Простую речь можно перевести подстрочным переводом, потому что главное - передать смысл. А в песнях это невозможно, там должны сохраняться ритм и рифма. Поэтому нам удалось найти несколько вариантов перевода "Трёхгрошовой оперы" на русский и мы составили наиболее адекватный перевод песен, который по ритму и рифме совпадает с оригиналом. Так что за тем результатом, который вы видели на сцене, стоит достаточно серьёзная работа. Может быть, у кого-то есть вопросы к актерам? Из зала: Можно познакомиться с актерами? (Актеры: Алина Цимерман, Ольга Володина, Алексей Быстров, Ян Добрынин, Тайлер Поламски представляются публике) А.Ким: Пожалуйста, ребята, расскажите, что вы делали? Алексей Быстров: Мы пили чай (смех в зале) Т. Поламски: Мы с Лёшей переодевались сегодня в гримерке и он говорит: "Тайлер, я всю ночь не спал, так переживаю". Я в ответ: "И у меня то же самое, вроде сплю, но все время просыпаюсь и в голове мотив "А помнишь..." Ольга Володина, актриса: Мы все на одной волне. Я вхожу в гримерку с этой песней, а Тайлер ее же напевает. Я про себя, а он вслух, - так интересно. Из зала: И в перерыве, наверху в фойе, многие зрители тоже эту мелодию мурлыкали... Алексей Быстров, актер: И в самом деле, я не знаю даже, что сказать о том, как работали. Было интересно, местами даже весело, местами грустно и шумно. Нас били ... Всем спасибо (смех в зале) А.Ким: Фестиваль наш подходит к концу. Поднимите руки, кто вместе с нами совершил этот марафон и был на всех вечерах фестиваля. Немало... Наверное, нам на следующий год придумать какую-то медаль для самого активного зрителя... Т. Поламски: Или изменить логотип фестиваля - с одной стороны череп зрителя, а с другой - исполнителя (смех в зале) А.Ким: У нас сегодня самый длинный фильм и обсуждение не может быть очень долгим и на улице холодно. Но завтра будет еще сложнее обсуждать весь фестиваль. Поэтому я прошу людей, которые были на всех вечерах, максимально коротко, по делу и без реверансов высказаться о своих ощущениях, о впечатлениях, о том, что получилось или не получилось. Начнем с Люсиль, музыковеда из Франции, которая приезжает сюда уже в третий раз. Первый раз она приехала два года назад на наш мастер-класс для молодых композиторов. Но тогда она не говорила по-русски. Потом она приехала снова, через год и говорила уже довольно сносно. Так что этот человек специально изучал русский язык, чтобы понять, что же в действительности происходит с музыкой и вообще с культурной жизнью в Узбекистане (аплодисменты) Люсиль Лизак, музыковед: Я благодарю организаторов фестиваля музыки и визуальных искусств Black Box. Потому что никогда раньше не видела такого фестивального проекта, где фильмы озвучиваются живыми музыкантами и артистами во время просмотра. Понравился и сам фестиваль, и все фильмы, вернее, проекты. Я пишу диссертацию по современной музыке в Ташкенте, по той музыке, которую обычно исполняет Ансамбль Omnibus, один из организаторов фестиваля. Когда я приехала на фестиваль, то не знала, будет ли это важно для моей работы. Но уже была уверена, что фестиваль будет хорошим. Теперь я вижу, что здесь та же динамика, та же энергия, которая проявляется во всех проектах этого ансамбля... Ощущение фестиваля складывалось постепенно, и завтра этот круг будет завершен. В начале фестиваля мы посмотрели довольно старый советский фильм, снятый в Узбекистане, и сегодняшний фильм создан примерно в то же время. Из самых разных фильмов получилась большая история фестиваля. И мне это понравилось. Спасибо большое. Камаритдин Артыков, критик: Мне кажется, что Тайлер и эта команда сегодня выполнили все предписания Бертольда Брехта. На самом деле, их зонги и всё, что они делали на сцене, гораздо более соотносилось с текстами Брехта, чем само кино. Кино и театральная версия пьесы Брехта существовали немного в разных тональностях. И Тайлер был единственным, кто должен был спасать ситуацию. Потому что он говорит от автора и как бы объединяет экран с актерами. Так что я уверен, выбор Брехта был бы на вашей стороне, а не на стороне фильма Пабста. Потому что Брехт писал пьесу для сцены, причем именно для своего театра. Я имею в виду, что эта пьеса должна была играться по закону его театра, и никакого другого. А "Ильхом" очень близок к эпическому театру Брехта. Вообще, у меня такое ощущение, что Марк Вайль планировал ставить "Трехгрошовую оперу". Все-таки Брехта он любил и "Мещанская свадьба" уже здесь была поставлена. Повторюсь, Брехт сегодня здесь состоялся в, основном, благодаря вам. Фильм шел как бы вторым планом. Недаром Алексей сказал, что вы будто бы сошли с экрана. Было бы лучше, если бы сошли вы, потому что вы были просто лучше киношных актеров по своей природе. Так что ваша версия получилась лучше киноверсии. Йоганнес Даль, директор Гёте-института в Ташкенте: Во время просмотра я не почувствовал разницы между актерами на сцене и на экране. Аутентичность и взаимная интеграция происходящего на сцене и на экране были такими высокими, что создалось ощущение единого художественного произведения. Это было фантастично. Я знаю, что вначале была идея исполнять песни на немецком языке. И Гете-институт хотел даже организовать для артистов бесплатные языковые курсы... А.Ким: Мы долго думали, на каком языке петь зонги. Но я остановился всё-таки на русском по нескольким причинам. Во многом по той причине, о которой сейчас говорил Камаритдин-ака. Я согласен с тем, что фильм сам по себе сделан совсем в другой эстетике и намного сдержаннее, чем пьеса. Вот эстетика фильма, на мой взгляд, как раз и не совпадает с эстетикой Брехта. Я бы сказал, что Пабст пытался нащупать то, что потом блестяще сделал Хичкок в своих фильмах. Но я считаю, что ему надо было делать фильм не на этом материале. Фильм этот очень сдержанный, отстраненный, скорее, это фильм-состояние. И если бы у нас еще и песни были на немецком языке, то уверен, что зритель к этой истории не подключился бы так, как подключился сейчас. А это, на мой взгляд, было бы самое неприятное, что могло произойти. Естественно, что Брехт и такой театр, такие зонги лучше всего звучат на языке оригинала. Но при условии, что зритель в зале понимает язык, иначе эмоционального подключения не будет. Поэтому мы в итоге и отказались от немецкого языка. Й. Даль: Большое спасибо всем! А.Ким: Гёте-институт наш единственный и давний стратегический партнер. В здании института работает наша библиотека, которую мы создали. Библиотека содержит довольно богатую коллекцию партитур и записей современной музыки. Причем эта библиотека открыта для свободного посещения и все желающие могут в определенное время придти и послушать, что же такое современная музыка. Вообще, многие наши проекты поддерживаются Гёте-институтом, за что им огромное спасибо, иначе у нас просто не было бы возможности их осуществить (аплодисменты) Складывается ли у кого-то общая картина о фестивале в целом? Или есть пока только разрозненные впечатления. Настя? Настя была у нас на всех фестивалях. Анастасия Чапленко: В принципе уже можно сделать какое-то заключение, потому что, я думаю, озвучивание фильма - основная тема фестиваля, а сегодня последний такой проект. Но у меня есть вопрос, непосредственно связанный с ингредиентами, из которых состоит этот проект, и которые, мне кажется, в полной мере должны быть в нем представлены. На всём протяжении фестиваля я чувствую, что сценография как часть проекта представлена не в полной мере. Речь, в первую очередь, идет о той "нулевой" сцене, которая была заявлена в течение всех дней. Она как ход абсолютно оправдана и вряд ли зритель испытывает неудобства от того, что она нулевая. Но мне кажется, что если бы сценография ощутимей присутствовала, если бы сцена была лучше организована, то помогала бы еще полней и ярче раскрывать в проектах их смысл. Тем более, если тема сложная. Я представляю ее как стилистическое дополнение к проекту. И мой вопрос связан с этим - насколько принципиальна позиция, что на Black Box'е сценографическая опция почти не представлена? с чем это связано? А.Ким: Честно говоря, не знаю, как и ответить. Раньше я полагал, что в сценографии нет необходимости, у нас и костюмов-то нет. Сегодня вот ребята некоторое подобие костюмов придумали, потому что превратили проект в сценическое действие. Они даже какое-то подобие костюмов сделали. Если же сценографии появится больше, мне кажется, тогда мы можем окончательно запутаться в жанре. Но лично для меня такой ход неоднозначен. Когда на втором обсуждении Камаритдин-ака сказал о нашем поверхностном обращении с "Насритдином", с Куросавой, то у меня возник вопрос: что было поверхностным - обращение с тем-то и тем-то или сам ход уже себя изжил? Для меня именно этот ход представляется уже отработанным. Ведь после того, как мы довольно долгое время посвятили озвучиванию, нам не трудно сделать интересно и в каком угодно ключе озвучку фильма. Лично мне это перестало быть интересно. Поэтому мы старались сделать нашу фестивальную программу максимально разнообразной. И, на мой взгляд, програма интересно построилась, и проекты фестиваля хорошо подогнались один к другому. Но на следующий год уже нет смысла делать что-то похожее. И я думаю, надо взять какой-то один чисто экспериментальный проект, типа "Четырёх городов" и какой-то сверхэкспериментальный проект театра и сделать его репертуарным. При этом чтобы его премьера состоялась на Black Box'е, а не готовилась бы в последний месяц перед фестивалем, как это у нас происходит. Вот тогда и надо говорить о сценографии. Тогда и надо понимать: если это фильм, то какой он, какова степень его участия в театральном действии. Поэтому для меня было принципиально важным пригласить в этом году на фестиваль наших видеоартистов, представителей различных визуальных искусств. Потому что одна из наиболее серьезных наших проблем - изолированность художников. И в наше нелегкое время, в наших условиях они предполагают, что выжить могут художники-одиночки, если он, классный художник, как-то зарабатывает на жизнь, если пишет картины, которые случайно попадают на выставки и он становится кому-то известен. Или если, допустим, композитор идет таким же путем. Вот так наши одиночки выживают. Но театр или музыкальный ансамбль - не проект одиночки, а проект комплексный, сложный, требующий усилий многих людей. Ведь то, что вы сейчас видели - это усилия очень многих людей. Это тот слоёный пирог, о котором мы говорили, и который невозможен без участия людей извне, без новой крови и новых импульсов, без новых творческих идей. Вот ты спрашиваешь, почему мы не пригласили никакого сценографа. А у меня вопрос не к тебе лично, а к тем, приглашённым нами на фестиваль трём десяткам художников: почему даже бесплатно сюда к нам приходят всего человек 5? Скажи, тем, кто себя считает видеоартистами, им что, ничего не интересно, кроме того, чем они сами занимаются? Потому что они полагают, что сейчас время одиночек? А театр всегда выживал, потому что сюда приходили по-настоящему творческие люди, которые хотели что-то делать. Потому что здесь всегда была площадка не для одиночек, а для людей, делающих комплексное искусство. Ведь тот же сценограф Брим - тоже одиночка, но придя в "Ильхом", внёс свою свежую струю. Этот список можно продолжать и музыкантами, и художниками, и актерами. Когда приходят актеры, то меняется лицо театра, оно становится на какой-то момент мимическим. Приходят музыканты и опять лицо театра меняется. Такие люди должны продолжать приходить в этот театр. По большому счету для этого и делается фестиваль. И если ты, Настя, меня спрашиваешь, почему не приглашен сценограф, то я хочу этих три десятка талантливых, независимых видеоартистов, фотографов и художников, спросить: "А почему вы не приходите со своими идеями, которые стоит обсуждать и реализовывать? Если они интересны и креативны, если это не идеи одиночек, если у вас, на самом деле, есть зуд к совместной работе, тогда мы сможем что-то стоящее сделать". Т.Поламски: Я Артема поддерживаю в этой теме, потому что на Западе у нас очень много одиночек, очень много. Они в действительности очень успешно живут и как-то кормят себя и их жизнь более или менее устроена. Но какая-то большая картина мира пропадает, когда мы работаем разрозненно, один - там, другой - там и т.д. И даже, вроде, живем хорошо, но всё же культура страдает, если говорить о культуре как о едином, общем явлении. А у вас в Ташкенте есть прелесть в образе жизни, которая меня удивила... А.Ким: Тайлер, ты уже можешь говорить "у нас в Ташкенте…"(смех в зале) Т. Поламски: Подожди, я еще не дошёл до главного, и вообще я сейчас говорю с западной точки зрения. Прелесть в том, что здесь таких "связывающих" встреч происходит много. Столько фестивалей мы придумали: и стритфест, и рокфест, и приходят сюда на площадку люди, которые читают рэп на улицах. Масса вариантов - вот это бесценно! Поэтому здесь может быть создано что-то интересное. Придет тот момент, когда мы все поймем, что мало просто выживать, мало жить "нормально" и уметь этого самому добиться. Важно, когда ты можешь еще поделиться чем-то с тем или с другим, и что-то сообща сделать. Вот что самое ценное, что еще есть в Ташкенте. И не дай Бог, если потеряется. Поэтому такое единение очень нужно поддерживать... А.Ким: Кто еще хочет выступить? Из зала: Мне было очень интересно. В этом году я впервые стала посещать этот фестиваль. Сегодняшнее выступление было чудесным. Но мне больше всего понравился проект "Четыре города". Может быть, я одна из немногих зрителей, кто тогда пережил катарсис, настолько это было сильное переживание. Все составные части того слоеного пирога для меня сошлись в нужном ракурсе. Спасибо большое, хотелось бы побольше таких проектов. Из зала: Во вчерашнем спектакле "Семь лун" игра актеров поразила естественностью. Удивительные голоса, движения, хореография. И даже мальчик, играющий в спектакле, хорошо подготовлен. Наверное, он еще учится в школе, да? Когда он начал смеяться, я не заметила, как сама засмеялась. Спасибо вам огромное - за уровень, за то, что умеете доставлять людям удовольствие, что играете так естественно, по- настоящему. Желаю вашему театру процветания и поддержки. А.Ким: Мне осталось пригласить вас на завтрашний заключительный вечер фестиваля. Вечер Георгия Дмитриева. Он называется "День обид". Пригласить так же и на наш сайт, название которого вы видели на экране. Если кто не успел записать, то он пишется так: omnibusensemble.asia. Если захотите, подписывайтесь на наши новостные рассылки. Потому что этот фестиваль - лишь один из наших многих проектов. Нам кажется, что они все интересны. Но беда в том, что без вашего зрительского внимания и понимания они погибают. Или превращаются в проекты одиночек. А чтобы они стали максимально воплощенными, важно, чтобы и Ташкент нуждался в них...
Подготовила М.Стальбовская.
Добавить комментарий
|