sex mother daughter

Lunch Break Julia Reaves Sexy Lesbian Feet Worship Drunk Huge Toy Fuck Doggystyle Alice Bell In Model House Beat Your Meat While We Tease You Joi Until Cum

27 февраля. "Трёхгрошовая опера".

Обсуждение в зале:

Артем Ким: Спасибо тем, кто остался на обсуждение. Сегодня уже седьмой день фестиваля и завтра у нас мы фестиваль закрываем. Поднимите руки, пожалуйста, те, кто не был на предыдущих проектах фестиваля... Почему Вы пришли именно сегодня, на этот проект?

Из зала: Да я уже давно хотел прийти. Было бы очень интересно посмотреть всё на фестивале. Просто так получилось с работой. Но всё равно я в восторге, даже от одного вечера, на котором сумел побывать.

Тайлер Поламски, режиссер постановки: Приходите к нам почаще, у нас интересно (смех в зале)

А. Ким: Вопрос к тем, кто был на предыдущих проектах: какие у вас впечатления, вопросы?

Из зала, Алексей: Я бы хотел сказать непосредственно о сегодняшнем фильме. Я согласен, что фильмы на других проектах как бы заново воскресали. Сегодня удалось добиться не только стопроцентного оживления фильма. Родилось как бы его третье измерение. Если до этого было просто озвучивание и благодаря этому воскрешение, то сегодня актеры с экрана сходили на сцену. И это распределение действия на экране и в зале рождает совершенно новое пространство. Именно в этом, мне кажется, состоит удача и оригинальность сегодняшнего действия. Потому и зрители почувствовали себя действующими лицами всего происходящего, и даже энтузиазм какой-то особый у зрителей появился. Спасибо всем!

А.Ким: В первую очередь спасибо Тайлеру, который все это придумал (аплодисменты).

Из зала: И правда, иногда хотелось выйти на сцену и поучаствовать...

А.Ким: Что же вас остановило? (смех в зале)

Из зала: Надо было, но я боялся, что кого-то из зрителей это испугает...

А. Ким: Дело в том, что "Трёхгрошовая опера" - жемчужина и драматургии, и мюзикла. Это один из первых мюзиклов, здесь гениальная музыка Курта Вайля, который родился и сначала работал в Германии, но потом уехал ... И сама пьеса Брехта пользовалась огромным успехом. Первоначально была театральная постановка, а потом по сюжету этой пьесы был снят фильм. И вот теперь у нас получается как бы третья стадия существования "Трёхгрошовой оперы", когда по фильму сделана опять театральная постановка. Правомочно это или нет, не знаю. Нами скорее движет какой-то зуд экспериментаторства. Почему бы и нет? Мы свободны и фестиваль - большая лаборатория. Наш фестиваль идет уже шесть лет. Все эти годы мы экспериментируем. Если вы возьмете программу фестиваля, то увидите, что все фильмы были озвучены живыми музыкантами и актёрами на сцене. Но это было сделано каждый раз по-другому. Мне кажется, что тут главное - свобода эксперимента и свобода лаборатории, так как всё делается один раз. А уж потом многое зависит от того, насколько этот материал заинтересует театр "Ильхом" или другие театры, или эстраду. И от того, насколько точно это попадает в нашу действительность ... А может быть, этот материал заинтересует зрителей, они захотят узнать, что такое именно "Трёхгрошовая опера" Бертольда Брехта, а не вообще Брехт. Так что для нас это - эксперимент и некоторое "приоткрытие" двери, в которую мы хотели, чтобы и вы все заглянули. Мы не планируем представлять полномасштабный и завершенный проект... Для такой работы необходимы совсем другие временные рамки и другие финансовые условия. Представьте себе, как можно было поставить мюзикл "Трёхгрошовая опера" и каким бы он мог быть мощным, - но, еще раз повторю, это требует других сил, людей и времени. Может быть, вам будет интересно узнать, как это сделано американцами, потому что есть и американский фильм "Трёхгрошовая опера"

Из зала: Скажите, сегодня звучал текст оригинальный, или всё же абсолютно новый?

А.Ким: А как вы думаете?

Из зала: Новый, конечно... Русский перевод...

А.Ким: Естественно, оригинальный фильм снят на немецком языке...

Т. Поламски: В фильме на немецком языке идет текст Брехта, а наши артисты читали его перевод на русский.

А.Ким: Но был сложный момент с переводом песен. Простую речь можно перевести подстрочным переводом, потому что главное - передать смысл. А в песнях это невозможно, там должны сохраняться ритм и рифма. Поэтому нам удалось найти несколько вариантов перевода "Трёхгрошовой оперы" на русский и мы составили наиболее адекватный перевод песен, который по ритму и рифме совпадает с оригиналом. Так что за тем результатом, который вы видели на сцене, стоит достаточно серьёзная работа. Может быть, у кого-то есть вопросы к актерам?

Из зала: Можно познакомиться с актерами? (Актеры: Алина Цимерман, Ольга Володина, Алексей Быстров, Ян Добрынин, Тайлер Поламски представляются публике)

А.Ким: Пожалуйста, ребята, расскажите, что вы делали?

Алексей Быстров: Мы пили чай (смех в зале)

Т. Поламски: Мы с Лёшей переодевались сегодня в гримерке и он говорит: "Тайлер, я всю ночь не спал, так переживаю". Я в ответ: "И у меня то же самое, вроде сплю, но все время просыпаюсь и в голове мотив "А помнишь..."

Ольга Володина, актриса: Мы все на одной волне. Я вхожу в гримерку с этой песней, а Тайлер ее же напевает. Я про себя, а он вслух, - так интересно.

Из зала: И в перерыве, наверху в фойе, многие зрители тоже эту мелодию мурлыкали...

Алексей Быстров, актер: И в самом деле, я не знаю даже, что сказать о том, как работали. Было интересно, местами даже весело, местами грустно и шумно. Нас били ... Всем спасибо (смех в зале)

А.Ким: Фестиваль наш подходит к концу. Поднимите руки, кто вместе с нами совершил этот марафон и был на всех вечерах фестиваля. Немало... Наверное, нам на следующий год придумать какую-то медаль для самого активного зрителя...

Т. Поламски: Или изменить логотип фестиваля - с одной стороны череп зрителя, а с другой - исполнителя (смех в зале)

А.Ким: У нас сегодня самый длинный фильм и обсуждение не может быть очень долгим и на улице холодно. Но завтра будет еще сложнее обсуждать весь фестиваль. Поэтому я прошу людей, которые были на всех вечерах, максимально коротко, по делу и без реверансов высказаться о своих ощущениях, о впечатлениях, о том, что получилось или не получилось. Начнем с Люсиль, музыковеда из Франции, которая приезжает сюда уже в третий раз. Первый раз она приехала два года назад на наш мастер-класс для молодых композиторов. Но тогда она не говорила по-русски. Потом она приехала снова, через год и говорила уже довольно сносно. Так что этот человек специально изучал русский язык, чтобы понять, что же в действительности происходит с музыкой и вообще с культурной жизнью в Узбекистане (аплодисменты)

Люсиль Лизак, музыковед: Я благодарю организаторов фестиваля музыки и визуальных искусств Black Box. Потому что никогда раньше не видела такого фестивального проекта, где фильмы озвучиваются живыми музыкантами и артистами во время просмотра. Понравился и сам фестиваль, и все фильмы, вернее, проекты. Я пишу диссертацию по современной музыке в Ташкенте, по той музыке, которую обычно исполняет Ансамбль Omnibus, один из организаторов фестиваля. Когда я приехала на фестиваль, то не знала, будет ли это важно для моей работы. Но уже была уверена, что фестиваль будет хорошим. Теперь я вижу, что здесь та же динамика, та же энергия, которая проявляется во всех проектах этого ансамбля... Ощущение фестиваля складывалось постепенно, и завтра этот круг будет завершен. В начале фестиваля мы посмотрели довольно старый советский фильм, снятый в Узбекистане, и сегодняшний фильм создан примерно в то же время. Из самых разных фильмов получилась большая история фестиваля. И мне это понравилось. Спасибо большое.

Камаритдин Артыков, критик: Мне кажется, что Тайлер и эта команда сегодня выполнили все предписания Бертольда Брехта. На самом деле, их зонги и всё, что они делали на сцене, гораздо более соотносилось с текстами Брехта, чем само кино. Кино и театральная версия пьесы Брехта существовали немного в разных тональностях. И Тайлер был единственным, кто должен был спасать ситуацию. Потому что он говорит от автора и как бы объединяет экран с актерами. Так что я уверен, выбор Брехта был бы на вашей стороне, а не на стороне фильма Пабста. Потому что Брехт писал пьесу для сцены, причем именно для своего театра. Я имею в виду, что эта пьеса должна была играться по закону его театра, и никакого другого. А "Ильхом" очень близок к эпическому театру Брехта. Вообще, у меня такое ощущение, что Марк Вайль планировал ставить "Трехгрошовую оперу". Все-таки Брехта он любил и "Мещанская свадьба" уже здесь была поставлена. Повторюсь, Брехт сегодня здесь состоялся в, основном, благодаря вам. Фильм шел как бы вторым планом. Недаром Алексей сказал, что вы будто бы сошли с экрана. Было бы лучше, если бы сошли вы, потому что вы были просто лучше киношных актеров по своей природе. Так что ваша версия получилась лучше киноверсии.

Йоганнес Даль, директор Гёте-института в Ташкенте: Во время просмотра я не почувствовал разницы между актерами на сцене и на экране. Аутентичность и взаимная интеграция происходящего на сцене и на экране были такими высокими, что создалось ощущение единого художественного произведения. Это было фантастично. Я знаю, что вначале была идея исполнять песни на немецком языке. И Гете-институт хотел даже организовать для артистов бесплатные языковые курсы...

А.Ким: Мы долго думали, на каком языке петь зонги. Но я остановился всё-таки на русском по нескольким причинам. Во многом по той причине, о которой сейчас говорил Камаритдин-ака. Я согласен с тем, что фильм сам по себе сделан совсем в другой эстетике и намного сдержаннее, чем пьеса. Вот эстетика фильма, на мой взгляд, как раз и не совпадает с эстетикой Брехта. Я бы сказал, что Пабст пытался нащупать то, что потом блестяще сделал Хичкок в своих фильмах. Но я считаю, что ему надо было делать фильм не на этом материале. Фильм этот очень сдержанный, отстраненный, скорее, это фильм-состояние. И если бы у нас еще и песни были на немецком языке, то уверен, что зритель к этой истории не подключился бы так, как подключился сейчас. А это, на мой взгляд, было бы самое неприятное, что могло произойти. Естественно, что Брехт и такой театр, такие зонги лучше всего звучат на языке оригинала. Но при условии, что зритель в зале понимает язык, иначе эмоционального подключения не будет. Поэтому мы в итоге и отказались от немецкого языка.

Й. Даль: Большое спасибо всем!

А.Ким: Гёте-институт наш единственный и давний стратегический партнер. В здании института работает наша библиотека, которую мы создали. Библиотека содержит довольно богатую коллекцию партитур и записей современной музыки. Причем эта библиотека открыта для свободного посещения и все желающие могут в определенное время придти и послушать, что же такое современная музыка. Вообще, многие наши проекты поддерживаются Гёте-институтом, за что им огромное спасибо, иначе у нас просто не было бы возможности их осуществить (аплодисменты)

Складывается ли у кого-то общая картина о фестивале в целом? Или есть пока только разрозненные впечатления. Настя? Настя была у нас на всех фестивалях.

Анастасия Чапленко: В принципе уже можно сделать какое-то заключение, потому что, я думаю, озвучивание фильма - основная тема фестиваля, а сегодня последний такой проект. Но у меня есть вопрос, непосредственно связанный с ингредиентами, из которых состоит этот проект, и которые, мне кажется, в полной мере должны быть в нем представлены. На всём протяжении фестиваля я чувствую, что сценография как часть проекта представлена не в полной мере. Речь, в первую очередь, идет о той "нулевой" сцене, которая была заявлена в течение всех дней. Она как ход абсолютно оправдана и вряд ли зритель испытывает неудобства от того, что она нулевая. Но мне кажется, что если бы сценография ощутимей присутствовала, если бы сцена была лучше организована, то помогала бы еще полней и ярче раскрывать в проектах их смысл. Тем более, если тема сложная. Я представляю ее как стилистическое дополнение к проекту. И мой вопрос связан с этим - насколько принципиальна позиция, что на Black Box'е сценографическая опция почти не представлена? с чем это связано?

А.Ким: Честно говоря, не знаю, как и ответить. Раньше я полагал, что в сценографии нет необходимости, у нас и костюмов-то нет. Сегодня вот ребята некоторое подобие костюмов придумали, потому что превратили проект в сценическое действие. Они даже какое-то подобие костюмов сделали. Если же сценографии появится больше, мне кажется, тогда мы можем окончательно запутаться в жанре. Но лично для меня такой ход неоднозначен. Когда на втором обсуждении Камаритдин-ака сказал о нашем поверхностном обращении с "Насритдином", с Куросавой, то у меня возник вопрос: что было поверхностным - обращение с тем-то и тем-то или сам ход уже себя изжил? Для меня именно этот ход представляется уже отработанным. Ведь после того, как мы довольно долгое время посвятили озвучиванию, нам не трудно сделать интересно и в каком угодно ключе озвучку фильма. Лично мне это перестало быть интересно. Поэтому мы старались сделать нашу фестивальную программу максимально разнообразной. И, на мой взгляд, програма интересно построилась, и проекты фестиваля хорошо подогнались один к другому. Но на следующий год уже нет смысла делать что-то похожее. И я думаю, надо взять какой-то один чисто экспериментальный проект, типа "Четырёх городов" и какой-то сверхэкспериментальный проект театра и сделать его репертуарным. При этом чтобы его премьера состоялась на Black Box'е, а не готовилась бы в последний месяц перед фестивалем, как это у нас происходит. Вот тогда и надо говорить о сценографии. Тогда и надо понимать: если это фильм, то какой он, какова степень его участия в театральном действии.

Поэтому для меня было принципиально важным пригласить в этом году на фестиваль наших видеоартистов, представителей различных визуальных искусств. Потому что одна из наиболее серьезных наших проблем - изолированность художников. И в наше нелегкое время, в наших условиях они предполагают, что выжить могут художники-одиночки, если он, классный художник, как-то зарабатывает на жизнь, если пишет картины, которые случайно попадают на выставки и он становится кому-то известен. Или если, допустим, композитор идет таким же путем. Вот так наши одиночки выживают. Но театр или музыкальный ансамбль - не проект одиночки, а проект комплексный, сложный, требующий усилий многих людей. Ведь то, что вы сейчас видели - это усилия очень многих людей. Это тот слоёный пирог, о котором мы говорили, и который невозможен без участия людей извне, без новой крови и новых импульсов, без новых творческих идей.

Вот ты спрашиваешь, почему мы не пригласили никакого сценографа. А у меня вопрос не к тебе лично, а к тем, приглашённым нами на фестиваль трём десяткам художников: почему даже бесплатно сюда к нам приходят всего человек 5? Скажи, тем, кто себя считает видеоартистами, им что, ничего не интересно, кроме того, чем они сами занимаются? Потому что они полагают, что сейчас время одиночек? А театр всегда выживал, потому что сюда приходили по-настоящему творческие люди, которые хотели что-то делать. Потому что здесь всегда была площадка не для одиночек, а для людей, делающих комплексное искусство. Ведь тот же сценограф Брим - тоже одиночка, но придя в "Ильхом", внёс свою свежую струю. Этот список можно продолжать и музыкантами, и художниками, и актерами. Когда приходят актеры, то меняется лицо театра, оно становится на какой-то момент мимическим. Приходят музыканты и опять лицо театра меняется. Такие люди должны продолжать приходить в этот театр. По большому счету для этого и делается фестиваль. И если ты, Настя, меня спрашиваешь, почему не приглашен сценограф, то я хочу этих три десятка талантливых, независимых видеоартистов, фотографов и художников, спросить: "А почему вы не приходите со своими идеями, которые стоит обсуждать и реализовывать? Если они интересны и креативны, если это не идеи одиночек, если у вас, на самом деле, есть зуд к совместной работе, тогда мы сможем что-то стоящее сделать".

Т.Поламски: Я Артема поддерживаю в этой теме, потому что на Западе у нас очень много одиночек, очень много. Они в действительности очень успешно живут и как-то кормят себя и их жизнь более или менее устроена. Но какая-то большая картина мира пропадает, когда мы работаем разрозненно, один - там, другой - там и т.д. И даже, вроде, живем хорошо, но всё же культура страдает, если говорить о культуре как о едином, общем явлении. А у вас в Ташкенте есть прелесть в образе жизни, которая меня удивила...

А.Ким: Тайлер, ты уже можешь говорить "у нас в Ташкенте…"(смех в зале)

Т. Поламски: Подожди, я еще не дошёл до главного, и вообще я сейчас говорю с западной точки зрения. Прелесть в том, что здесь таких "связывающих" встреч происходит много. Столько фестивалей мы придумали: и стритфест, и рокфест, и приходят сюда на площадку люди, которые читают рэп на улицах. Масса вариантов - вот это бесценно! Поэтому здесь может быть создано что-то интересное. Придет тот момент, когда мы все поймем, что мало просто выживать, мало жить "нормально" и уметь этого самому добиться. Важно, когда ты можешь еще поделиться чем-то с тем или с другим, и что-то сообща сделать. Вот что самое ценное, что еще есть в Ташкенте. И не дай Бог, если потеряется. Поэтому такое единение очень нужно поддерживать...

А.Ким: Кто еще хочет выступить?

Из зала: Мне было очень интересно. В этом году я впервые стала посещать этот фестиваль. Сегодняшнее выступление было чудесным. Но мне больше всего понравился проект "Четыре города". Может быть, я одна из немногих зрителей, кто тогда пережил катарсис, настолько это было сильное переживание. Все составные части того слоеного пирога для меня сошлись в нужном ракурсе. Спасибо большое, хотелось бы побольше таких проектов.

Из зала: Во вчерашнем спектакле "Семь лун" игра актеров поразила естественностью. Удивительные голоса, движения, хореография. И даже мальчик, играющий в спектакле, хорошо подготовлен. Наверное, он еще учится в школе, да? Когда он начал смеяться, я не заметила, как сама засмеялась. Спасибо вам огромное - за уровень, за то, что умеете доставлять людям удовольствие, что играете так естественно, по- настоящему. Желаю вашему театру процветания и поддержки.

А.Ким: Мне осталось пригласить вас на завтрашний заключительный вечер фестиваля. Вечер Георгия Дмитриева. Он называется "День обид". Пригласить так же и на наш сайт, название которого вы видели на экране. Если кто не успел записать, то он пишется так: omnibusensemble.asia. Если захотите, подписывайтесь на наши новостные рассылки. Потому что этот фестиваль - лишь один из наших многих проектов. Нам кажется, что они все интересны. Но беда в том, что без вашего зрительского внимания и понимания они погибают. Или превращаются в проекты одиночек. А чтобы они стали максимально воплощенными, важно, чтобы и Ташкент нуждался в них...

Подготовила М.Стальбовская.
22 мая 2011г.