sex mother daughter

Lunch Break Julia Reaves Sexy Lesbian Feet Worship Drunk Huge Toy Fuck Doggystyle Alice Bell In Model House Beat Your Meat While We Tease You Joi Until Cum

Предлагаем вашему вниманию интервью с Виком Хиймансом, педагогом проекта Оmnibus Laboratorium в октябре 2013 г. :

На своей лекции вы говорили о влиянии группы The Beatles на ваше желание играть на электрогитаре. Значима ли для вас до сих пор их музыка? И что волнует и вдохновляет вас сегодня?

Конечно, в подростковом возрасте меня воодушевляли ежедневные прослушивания их музыки. Но The Beatles были для меня только началом и потом я долго не возвращался к этой группе. Ведь новые идеи для творчества подсказывает многое вокруг. Хотя совсем недавно вышел новый альбом Пола Маккартни и я не мог не прослушать его - хотелось знать, что делает в семидесятилетнем возрасте человек, с голосом которого я вырос.

После битлов было много гитаристов, которые сыграли важную роль в моем развитии: голландец Ян Аккерман/ Jan Akkerman, американский джазовый гитарист Уэс Монтгомери/ Wes Montgomery, Дерек Бейли/ Derek Bailey (английский авангардист и мастер свободной импровизации, одно время очень увлекавшийся музыкой Антона Веберна), Джон Скофилд/ John Scofield - и многие другие.

Но не только гитарная музыка оказала на меня влияние. И тогда звучало немало авангардной музыки, которая сейчас по праву считается уже классикой ХХ века. И тогда в провинциальном городе, где я рос, каждое лето проходили очень серьезные фестивали современной музыки, на которых можно было услышать поразительные сочинения Яниса Ксенакиса и Джона Кейджа, Донатони и даже поговорить с самим Мортоном Фелдманом.

Кроме того, как и многих голландских музыкантов, меня увлекли популярные в то время эксперименты в области свободной музыкальной импровизации. К примеру, эксперименты ICР оркестра, которым руководил Миша Менгельберг/ Misha Mengelberg, бесподобный импровизатор, были интересны тем, что проводились не в джазе и не внутри академической музыки, как это обычно бывает, а где-то между ними.

И прежде чем начать серьезно заняться электрогитарой, я мог один день стучать на барабане в рок-группе, на другой - в симфоническом оркестре, а на третий день вместе с моими друзьями пытаться подражать мастерам свободной импровизации. Кстати, Миша Менгельберг был не только образцом для подражания, но и стал в буквальном смысле слова учителем. Этот замечательный пианист, увлекающийся свободной импровизацией, преподавал в консерватории такой серьезный предмет как контрапункт, что стало формальным поводом учиться у него. Всё это и сделало меня тем музыкантом, каким я являюсь сегодня.

Вы с благодарностью вспоминаете своих учителей в музыке. И все же, что не может дать даже хороший учитель и что музыкант должен "набирать" сам?

Это очень непростой вопрос. Я не воспринимаю диалог учителя и ученика как ситуацию, в которой учитель что-то дает, а ученик берет. Мне кажется, что есть некий общий источник, из которого каждый берет то, что способен взять. Функция учителя лишь в том, чтобы пошире приоткрыть ученику дверь в неизведанное. В этом нет никакой мистики, никакого диалектического противоречия, при котором ученик развивается в зависимости от учителя. Конечно, есть учителя, способные открыть двери пошире, а есть и такие, которые могут заблокировать доступ к источнику знаний вообще. Поэтому в первую очередь важно чутье и способность найти нужную информацию и освоить, принять ее. Само собой, такая способность не дается учителем, она в том или ином виде существует в каждом из нас. И задача всей нашей жизни в развитии этой способности брать из источника знаний как можно больше.

Приступая к работе над новым произведением, на что вы как исполнитель обращаете внимание в первую очередь?

Сначала я выясняю основную идею произведения, чтобы понимать контекст, в котором она возникла. Кроме того, по возможности, знакомлюсь в целом с творчеством этого композитора. А дальнейшая работа будет зависеть от самой пьесы, ведь у каждой из них своя специфика и свои требования к технике исполнения.

При этом любые произведения требуют постоянных занятий и заучивания текстов, работы над собственной стилевой интерпретацией, постановкой аппликатуры и поиском правильного звука. Но и технические и эстетические стороны процесса развиваются параллельно, так что нельзя сказать: я сначала выучу текст и поработаю со звуковыми эффектами, а потом подумаю о философских взглядах композитора, написавшего пьесу.

Начиная работать над новой концертной программой, по какому принципу вы отбираете произведения, если выбор предоставлен вам?

Опять же всё зависит от контекста концерта. Правда, художественные директора разных фестивалей или концертных залов нередко претендуют на право диктовать музыканту. Но это приемлемо лишь при ясном понимании директором замысла концерта и тех задач, которые стоят перед музыкантом. Опытный исполнитель предпочитает сам составлять программы своих концертов, раскрывая себя как личность. В концертной программе, которую мы сегодня исполним с Ансамблем Omnibus, отражены все мои музыкальные пристрастия: прозвучит и музыка, которую я сочинил сам, и свободная импровизация, и аранжировка Баха, и хрестоматийная музыка для электрогитары, и пьеса молодого композитора, написанная специально для меня.

Раз уж мы вспомнили про Omnibus, то какие особенности работы этого коллектива вы хотели бы отметить. И что бы хотели пожелать его участникам?

Я желаю этим музыкантам ещё большей индивидуальности и свободы в импровизации, большей смелости в испо льзовании своего уже немалого слухового опыта.

Во время репетиций с Aнсамблем Omnibus меня поразила мотивированность, вовлеченность в процесс всех участников концерта. Это не могло не отразиться на качестве нашей работы. Я видел, что им очень важно то, чем они занимаются, причем занимаются в очень непростых условиях. При уникальном географическом положении Ташкента, который недаром называют плавильным котлом разных культур, это особенно важно.

Другие интервью